Владимир Путин спел: старые песни от главного

В ночь с пятницы на субботу премьер Владимир Путин принял участие в благотворительном концерте в помощь детям, больным онкологическими заболеваниями, и, как обещал накануне волонтерам Сочинской Олимпиады, более активно, чем обычно. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ стал свидетелем того, как премьер играл на рояле русскую песню и пел английскую, а американская публика в лице актеров Голливуда первого ряда не знала, как и чем подпеть.

Благотворительный вечер в Ледовом дворце спорта Санкт-Петербурга начинался при половине пустующих столов. Я, честно говоря, не мог никак взять в толк, что здесь, на окраине Санкт-Петербурга, где снаружи не снег падал, нет, а завывала вьюга; что здесь, во дворце спорта, убранном в белые полотнища, больше похожие на заношенные скатерти, которые по всему периметру должны были скрыть засиженные пластиковые кресла; но из-за скатертей все равно выскакивал под купол, как черт из табакерки, слоган "Единой России" и еще пары мрачноватых брендов,— в общем, что здесь, в прямом смысле на льду (начерно прикрытом негреющими коврами), я увижу Микки Рурка, Жерара Депардье, Пола Анку, Орнеллу Мути, Монику Беллуччи, Венсана Касселя, Курта Рассела, Шэрон Стоун, Кевина Костнера...

Присутствию Владимира Путина я, кстати, не удивился.

Сводный детский хор неторопливо завел свою недетскую песню, зал начал заполняться дамами, обшитыми золотом до пят, в платьях, из которых можно было нашить десятка полтора блистающих (под светом юпитеров) кольчуг трудным подросткам, которые тоже начали отчего-то появляться в зале вместе с девушками, каждая из которых сделала бы честь (и не факт, что отдала бы ее) и Микки Рурку, и Кевину Костнеру.

Дам в золотой парче сопровождали кавалеры, лет пять назад почувствовавшие вкус к большому свету (не юпитеров, нет). И маета беспокойных и цепких глаз этих мужчин, состоящих при дамах, которые несли свои лица в зал осторожно, как фарфоровые блюдца, словно боясь, что кто-нибудь со стороны их внезапно и беспричинно начистит (а такие прецеденты именно на таких площадках теперь случаются),— маета этих глаз выдавала лишь одну обеспокоенность: а не зря ли они заплатили за столы на этом благотворительном вечере, не переплатили ли?.. Уж слишком организаторы задрали цену... Но тут их взгляды задерживались на Шэрон Стоун — и успокаивались раз и навсегда. Во-первых, те деньги, что ушли за стол,— не зря. Во-вторых... эх, черт... если что, там все равно никаких денег не хватит...

Гости за столами первого ряда между тем веселились, переговариваясь друг с другом и слушая друг друга со сцены. Жерар Депардье вместе с мальчиком их хора зачел стихотворение Сергея Есенина, повторяя последнюю строчку за мальчиком на русском и следующие две — на своем, неесенинском, вполне между прочим, от души.

Кевин Костнер с ансамблем играл и пел как молодой, причем не он сам молодой, а какой-то еще более молодой, совсем такой молодой жеребец, и так зажигательно и отжигательно, что становилось грустно оттого, что ты это видишь: все равно ведь еще одна такая песня — и потом конец (и так и было).

Потом на сцену вышел Пол Анка, и можно было бы сказать, что все наконец-то стало на свои места, но на самом деле все окончательно запуталось, потому что с ним этот ледовый дворец уж совсем никак не рифмовался. С Фрэнком Синатрой и My way — да, с Томом Джонсом и She's A Lady — да. Но не с нами же, в дальних рядах.

Ведущая подсела наконец к премьер-министру — уже после того, как за столом высказались и Венсан Кассель, и Шэрон Стоун, и Микки Рурк. Она спросила его:

— Вы споете что-нибудь?

Вот так она его спросила, эти милая девушка с телеканала "Россия". А что же, другие-то пели. Владимир Путин, правда, не пел. Никогда. На людях. Никто его не видел за десять лет поющим или играющим. (И наверное, многие из сочувствующих ему думали, что и не дай бог увидеть.)

— Вы шутите? — удивился он, и я понял: споет.

— Нет,— продолжила она.— С американцами же пели.

— С какими американцами? — удивился он и даже, кажется, встревожился.

— С нашими американцами! — беззаботно пояснила она.

То есть с теми, которых обменяли, причем, можно сказать, на песню "С чего начинается Родина"...

— А! — понял он и попытался вроде бы перевести разговор на другую тему.— Кстати, насчет наших, как вы говорите, американцев. Когда их (он помедлил, подбирая слово, хотя чего тут было подбирать.— А. К.) арестовывали, их соседи и друзья, ну вот уже настоящие американцы... им сказали: мы любим вас, мы дружим с вами, не знаем, что там с правительством, но мы останемся вашими друзьями!

То есть Наши Американцы так профессионально внедрились в общество Их Американцев, что те плакали при расставании с врагами государства.

— И должен вам сказать,— продолжил премьер,— на меня это произвело очень сильное впечатление.

Еще бы. Как на профессионала.

— Это значит, что отношения между людьми глубже, прочнее и важнее, чем отношения между правительствами,— продолжил Владимир Путин, сидя за столом в расстегнутой на две пуговицы белой рубашке с микрофоном в руке.

То есть, другими словами, ничего личного. Никто не враждует с врагом государства так, как с врагом-соседом. А Наши Американцы были людьми мирными и с соседями не ссорились по каждому пустяку. Или вообще не ссорились.

Этой речью, казалось, Владимир Путин снова отвел от себя простую и явную угрозу выхода на сцену в качестве исполнителя народных песен.

И я даже вздрогнул, когда ведущая мягко продолжила:

— Владимир Владимирович, ну у нас же здесь тоже практически семейная обстановка! Посмотрите, здесь только наши друзья! Столько известных людей (вот именно этим аргументом Владимира Путина смутить было трудно.— А. К.)! Столько кинозвезд, в том числе американских (а это был аргумент, кино Владимир Путин любит сильно.— А. К.), приехало сюда, чтобы поучаствовать!

— Да, это хороший повод для меня, чтобы всех их поблагодарить,— премьер опять, казалось, нашел возможность избавить себя от присутствия на сцене.— Я хочу поблагодарить их от души за то, с каким сердцем они это делают... И наших американских друзей, и тех, кто приехал из европейских стран... Всем большое спасибо!

На этом ведущей можно было остановиться. Если, конечно, она не была уверена, что он споет.

— Хорошо, Владимир Владимирович,— продолжила ведущая,— но вы же не профессиональный художник. Но я знаю, что здесь же, в Санкт-Петербурге, на благотворительном аукционе ваша картина была продана за миллион долларов.

После длительных аплодисментов, прежде всего VIP-гостей (каждый из них в своей жизни продал хоть одну такую картину и слишком хорошо знал, чему аплодирует), премьер вздохнул:

— Да... Это правда... Это... Это мне помогли.

Зал опять расхохотался. Между тем чем больше настаивала ведущая и чем активнее отказывался он, тем понятнее было: конечно, выйдет. Иначе бы не настаивала. Или если это не так, то Ларри Кингу и в самом деле пора на пенсию.

— Но все-таки, Владимир Владимирович. Если бы что-то исполнили, как-то бы поучаствовали, наше мероприятие стало бы не только более успешным... Исполнились бы самые неожиданные мечты детей... Пожалуйста, посмотрите, ради кого я вас прошу...

Когда на экране появились дети в палатах онкоцентров с респираторами на ртах, я подумал, что это уж чересчур. Во-первых, после этого надо выходить на сцену, хочешь ты этого или нет, а во-вторых, такое видео так кстати и вдруг не появляется.

— Ну тогда...— произнес он, посмотрев видео.— Здесь много камер, и идет запись для телевидения...Мы, раз уж в семейной обстановке, можем поэкспериментировать... Но во-первых, давайте договоримся так, что это останется между нами. Это первое. Второе. Я, как и подавляющее большинство людей, не умею ни петь, ни играть, но люблю это делать! И вам придется потерпеть! И в-третьих, девочки, которые сидят со мной... (близняшки Виктория и Валерия Артемовы.— "Ъ"). У них проблемы со зрением, но слух у них идеальный! Я прошу помочь им развернуться к сцене так, чтобы не они, а я их видел.

То есть премьер собирался петь прежде всего для них.

Он подошел к роялю и сыграл несколько нот. Это все было настолько фантасмагорично, что мне хотелось зажмуриться, открыть глаза и с облегчением увидеть наконец премьера, сообщающего гостям о приросте валового национального продукта на 5,6% по сравнению с тем же периодом прошлого года.

Но сколько бы я ни жмурился, ситуация оставалась прежней, то есть, мне казалось, патовой.

Между тем он что-то наигрывал, возле рояля сгрудились американские чернокожие джазисты во главе с великим Мейсимо Паркером и слушали его. Я понял, что он еще что-то и напевает почти неслышно. Это было видно по губам.

Когда он отошел от рояля, многие подумали, что вот оно и было, первое публичное выступление поющего и играющего председателя правительства Российской Федерации Владимира Владимировича Путина.

Но он отошел от рояля, только чтобы подойти к микрофону в середине сцены. Он до этого наигрывал музыкантам аккорды.

И они его хорошо поняли. Так его больше никто бы, наверное, не понял. Тут ему, прямо скажем, повезло.

Владимир Путин запел под очень хороший аккомпанемент песню "Голубичный холм".

"Я нашел мою зазнобу,— пел он и показывал пальцем, могу ошибиться (но навряд ли), на Шэрон Стоун, которая хохотала и показывала ему пальцами: "Победа!",— на этом холме, и когда я нашел тебя, луна стояла неподвижно на этом голубичном холме. И она висела, пока мои мечты не стали явью на этом холме..."

И она была готова идти с ним на этот холм, где росла голубика, не боясь испачкать синим свое белоснежное платье... а не отстирается же... идти с такой же готовностью, с какой четверть часа назад головокружительно танцевала здесь с Полом Анка.

Шэрон Стоун была ветреной женщиной. Или играла ее, кто же разберет. (Еще через десять минут, когда все исполнители вышли на сцену и вместе с "Землянами" пели "Земля в иллюминаторе", именно она подбежала к премьеру, который, казалось, в нерешительности сидел за столом, и за руку вывела на сцену: здесь она лучше, чем он, понимала, что надо делать).

— Он поет! — кричали из-за разных столов.— По-английски!.. Да правда поет!..

Но и на этом история не закончилась. Премьер снова подошел к роялю и сыграл первые аккорды "С чего начинается Родина". Очевидно, что он должен был это сделать именно здесь и именно для тех, кто с детства привык именно к этой песне.

Тут было бы уместно сказать, что это была именно та часть людей, которая и придет на избирательные участки в декабре 2011-го и в марте 2012-го. Но не стоит горячиться: как обычно, все проще. Простота состоит в том, что и так давно ясно: судьба следующего президентского срока будет решаться не на сцене.

При этом за нескольких мировых знаменитостей теперь можно быть спокойными: они, если что, не дадут Владимира Путина в обиду на Западе. Особенно если их спросят.

А по их поведению было видно, что, если даже не спросят, они скажут сами.

— Вы знаете, это ("С чего начинается Родина".— А. К.) мы до конца в следующий раз исполним с нашими друзьями,— произнес Владимир Путин.— Для этого, может быть, потребуется специальная тренировка и даже специальная подготовка...

И он сошел со сцены.

Таких искренних аплодисментов он, может, никогда и не слышал.