У рубля дрожат коленки?

Под занавес минувшей недели депутат Госдумы РФ Анатолий Аксаков выступил с на первый взгляд сенсационным заявлением. По его мнению, чтобы вытащить Россию из кризиса, финансовые власти страны должны девальвировать рубль на 30—40%.

Парламентарии достаточно часто выступают с различного рода инициативами, значительная часть которых тает затем, как утренний туман. Но тут ситуация совершенно иная. Заявление сделал не обычный рядовой депутат, а член Национального банковского совета России, президент Ассоциации региональных банков. Что, безусловно, придает его словам дополнительный вес и заставляет задуматься о возможности развития событий в таком направлении.  

А действительно, стоит ли ожидать второй волны девальвации? Причем именно такой резкой? И в какие сроки она пройдет, если это случится?  

Прежде всего для чего депутат предлагает ее проводить и какие плюсы и минусы из этого могут последовать.  

“Наша экономика находится в очень тяжелом состоянии. Чтобы помочь промышленности, нужна, на мой взгляд, кардинальная мера, надо резко — на 30—40% — девальвировать рубль. От этого выиграют все — продукция станет конкурентоспособной, выиграют люди — заводы заработают, появятся рабочие места, выиграют банки — начнут поступать долги от предприятий. Ну и долги предприятий обесценятся, потому что девальвация сопровождается инфляцией”, — считает г-н Аксаков. И приводит в качестве полезного опыта ситуацию 1998 года, когда резкий обвал рубля позволил отечественной экономике начать уже в следующие пару лет восстановительное движение вверх.  

И действительно, если брать только одну сторону медали, все складывается вроде бы логично. Но, с другой стороны, картинка получается не такая и завлекательная.  

Во-первых, от девальвации отечественной валюты выиграют лишь те предприятия, которые работают на экспорт. И производят притом товары, обходясь без импортных комплектующих. По большому счету таких у нас наберется не слишком много. Даже в производстве продуктов питания и у аграриев-земледельцев используется импортная техника, которую надо чинить, а следовательно, закупать комплектующие за валюту, что повысит издержки. Как, впрочем, и в традиционных сырьевых, ориентированных на экспорт отраслях. Правда, там сумма издержек может быть незначительной по сравнению с эффектом от выигрыша. Но в случае девальвации нашим нефтяникам и газовикам придется забыть о грандиозных планах по освоению новых месторождений и преодолению технологической отсталости. Лучшим результатом станет консервация нынешнего состояния дел.  

А вот, к примеру, в автомобилестроении эффект будет совершенно обратный. Даже отечественный автогигант в Тольятти сейчас не может обойтись без импортных комплектующих, которые составляют значительную часть в стоимости его продукции. Рост цен на машины вряд ли оживит спрос в условиях, когда другие автопроизводители из кожи вон лезут в поисках резервов для дополнительного снижения цен.  

Но главные издержки подобного решения лягут на плечи обычного населения. Как это, собственно, и происходило в приснопамятном 1998-м. Для того чтобы сохранить упавший, но еще зубами держащийся за магазинные полки потребительский спрос, надо будет резко увеличивать зарплату. В отношении разного рода бюджетников бремя поддержания социальной стабильности ляжет на плечи государства, которое в данный момент к этому явно не готово. А без адекватного повышения пенсий и прочих денежных выплат население быстро окажется за гранью даже потребительского минимума.
Импортное продовольствие вырастет в цене не на 30—40%, а гораздо больше, поскольку каждый участник производственно-торговой пищевой цепочки воспользуется изменением ситуации, чтобы “урвать себе нелишний кусочек”. Рассчитывать на то, что цены на отечественное продовольствие останутся на месте и отечественные товаропроизводители выиграют, получив конкурентные преимущества, может лишь тот человек, который витает в экономических теориях и не заходил в наши магазины.  

А падение спроса застопорит работу предприятий российской экономики не меньше, чем это уже сделал кризис.  

Обесценивание рубля ударит по банковским вкладчикам, которые ринутся спасать свои деньги, переводя депозиты окончательно в иностранную валюту. Этот процесс уже происходил во время первой волны девальвации, за время которой рубль просел примерно на 40%. Социальной стабильности обществу в и без того нелегкие времена это явно не прибавит.  

Выиграют от девальвации только банки, да и то лишь в краткосрочном отношении. За счет переоценки своих валютных запасов они смогут продемонстрировать положительную динамику в собственной деятельности. И в рублевой отчетности выйти из убытков в прибыли. Что позволит по итогам года выплатить бонусное вознаграждение топ-менеджерам. Ну еще кредитные организации смогут во время девальвации заработать, играя на разнице валютных курсов. Что они, кстати, продемонстрировали в конце прошлого года и начале этого. Причем эта игра явно будет направлена против отечественного рубля.  

Но дальше и у них начнутся неприятности. Поскольку российские компании, в том числе и коммерческие банки, набрали внешних кредитов более чем на 450 млрд. долларов — и около 116 млрд. из них им придется возвращать в течение ближайшего года. Вопрос, откуда брать деньги, встанет с новой остротой.  

В общем, выгоды, которые потенциально могут последовать за санкционированной девальвацией, несопоставимы с издержками. К тому же первые произойдут через какое-то время — вспомним, что десятипроцентный рост российской экономики эксперты зафиксировали лишь в 2000 году после дефолта 1998-го и вынужденной девальвации. А негатив от принятого решения проявится уже максимум через неделю-другую.  

Так что, прикидывая все “за” и “против”, можно резюмировать, что российская власть не слишком заинтересована давать санкцию на девальвацию. Тем более такую масштабную.  

Есть и еще один нюанс. Буквально в пятницу Банк России опять снизил ставку рефинансирования на очередные 0,25%. С сегодняшнего дня она составляет уже 10,75%. Последовательные действия ЦБ с весны этого года в данном направлении указывают на то, что борьба с высокой инфляцией остается одним из приоритетов его работы. Правы специалисты ЦБ или нет с точки зрения пользы такой политики для реальной экономики — это уже другой вопрос. Факт, что инфляция, выскочившая в конце прошлого года на небывалую за последние годы высоту, давится, не подлежит сомнению. А девальвация неминуемо разгонит инфляцию до таких темпов, что показатели 2008-го покажутся детским лепетом.  

Смысла в том, чтобы идти вперед, а потом, резко затормозив, двинуться в обратную сторону, нет. В той или иной степени макроэкономическая ситуация стабильна. А резкие телодвижения в финансовой сфере противопоказаны любому организму. Даже более устойчивому, чем наш, российский.
К тому же подобное решение окончательно похоронит все кремлевские и белодомовские мечты о рубле как резервной валюте: что в мировом масштабе, что даже в региональном. Поскольку резервные валюты так себя не ведут.  

И все же девальвация вполне реальна. Только вот случиться она может не из-за действий ЦБ, а по более прозаической причине — если нефть на мировых рынках в течение пары месяцев будет держаться на уровне ниже 50 долларов за баррель. Но и это, если произойдет, вряд ли случится одномоментно.  

Так что высказанная г-ном Аксаковым позиция скорее всего останется лишь его собственным, частным мнением. Пусть и очень высококвалифицированного специалиста финансово-банковской сферы. А нам пугаться пока не след. Нечего потому что.

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.