Дегустация документации

В отношении директора БМПК, самого загадочного бренда Бурятии, возбуждено уголовное дело. Предпринимателю инкриминируют уклонение от уплаты нало­гов в особо крупном размере. В рамках дела проведена выемка документов в офисе компании. Мы попробовали разо­браться в том, что значит это громкое со­бытие и почему оно случилось.

 

Маски-шоу

 

15 апреля, рассмотрев «рапорт о пре­ступлении», Следственное управление при МВД по Бурятии возбудило уголов­ное дело в отношении Сергея Колмакова. Генеральному директору БМПК предъя­вили уклонение от уплаты НДС и налога на прибыль за 2008 год. По мнению МВД, в Межрайонную ИФНС №1 были отправлены налоговые декларации за тот год с заведомо ложными сведениями. Сумма укрытых налогов, по подсчетам милицио­неров, составила 11,96 миллиона рублей.

 

А 19 апреля в офисе БМПК были прове­дены обыски. Впрочем, как подчеркивают очевидцы, «маски-шоу» прошло вполне корректно. Менеджеры БМПК не чинили препятствий правоохранительным орга­нам. Те, в свою очередь, познакомились, то есть изъяли документацию, в том числе находящуюся в компьютерах компании.

О БМПК никто ничего не знал еще че­тыре года назад. Тогда, пожалуй, в пер­вый и последний раз Сергей Колмаков, гендиректор, выступил в прессе публич­но: «В настоящее время на БМПК перера­батывается до двух тонн мяса в сутки. Мы можем выпускать и 12 тонн, но пока в этом нет необходимости», — сообщил тогда он журналистам.

 

Загадочное чудо

 

Так в Бурятии тихо и незаметно появи­лось довольно крупное производство, ко­торое стартовало со скромных 2 тонн. Но уже через три года БМПК выпускала кол­басы в 10 раз больше. Скорость развития удивила всех участников рынка. По дан­ным экспертов, в 2009 году БМПК зани­мала 50 процентов колбасного рынка Бу­рятии, сами они оценивали свою долю еще выше — на уровне 60—70 процентов. В 2010 году доля рынка снизилась по объективным причинам — восстанавли­вается «Бурятмясопром» и запускается «Селенга», но про 30—35 процентов, как минимум, можно говорить смело.

 

Что привело к такому невиданному ра­нее в республике старту? Безусловно, все наблюдатели отмечают грамотный агрессивный маркетинг и очень удачное время начала деятельности. Старт БМПК совпал с проблемами у привычного жителям Бурятии бренда — производство на «Бурятмясопроме» было полностью остановле­но. Менеджеры БМПК не стали умничать излишне и поступили единственно верно — запустили очень похожий бренд.

 

Логотип не скопирован, но очень по­хож на традиционного производителя мясопродуктов в Бурятии. Вплоть до при­сутствия на нем символа БМП — быка. В результате потребители, привыкшие за десятилетия к торговой марке «Бурятмясопром», путают марки до нынешних вре­мен. Качество продукции тоже было весьма на уровне.

 

В торговых сетях вспоминают появле­ние безупречной и непривычной для Бу­рятии четкости менеджмента в проведе­нии маркетинговых и рекламных меро­приятий и деловых отношений. Итак, за три года Бурятия получила мощное про­изводство объемом около 20 тонн колба­сы в сутки. Очень при этом загадочное.

 

Кто стоит за БМПК

 

До сих пор нет никаких проверенных данных ни об учредителях БМПК, ни о том, как и откуда взялся капитал на столь бурную экспансию. Скрытность топ-менеджеров начала входить уже в легенду среди узкого круга производителей и продавцов колбасы. «Мы в глаза не виде­ли генерального директора, ровно так же не знаем владельцев БМПК, работаем только с менеджерами», — самый распространенный и, по сути, единственный ответ на попытку узнать подробности о БМПК у участников рынка.

 

Сомнению не подлежит только тесная взаимосвязь БМПК с фирмой «Океан», а также читинские корни компании. «Ког­да БМПК только запускалась, даже тор­говой марки не было, так и говорили: «Океан» ставит мясной цех», — вспоми­нают очевидцы. Теперь пару слов об «Океане». Мало чем примечательная компания, долгие годы поставляющая в Улан-Удэ рыбные пресервы и консервы с Дальнего Востока. За это время она даже не выбилась в ли­деры в своем направлении на рынке Бу­рятии и представляла крепкого постав­щика — не более того. Впрочем, неофи­циальная информация была куда более интригующей — вновь читинский биз­нес, причем крупный. Ходил слух даже о собственных сейнерах и сухогрузах на Тихом океане.

 

Когда начались проблемы

 

Любопытно, что презентуя БМПК в конце 2006 года, Сергей Колмаков обмол­вился прессе: «Приходится использовать бразильское, это калиброванное качест­венное мясо». Судя по всему, мы имеем дело с бесперебойной поставкой импортного сырья в огромных масштабах. Как раз водным путем на Дальний Восток и да­лее. Тем более, наблюдатели подтверждают: «Сегодня БМПК использует в колба­сах на сто процентов импортное сырье».

 

Читинский или чуть ли не дальневос­точный след подтверждает тезис, что деньги на развитие пришли в Бурятию извне. Местная деятельность «Океана» никак не могла помочь БМПК развиться до таких масштабов. Это были мощные финансовые вливания, которые пришли откуда-то из других регионов.

 

Первая информация о сложностях с на­логовыми органами на БМПК появилась в конце прошлого года. По коридорам правоохранительных структур прошелестело: «У БМПК проблемы с налогами». Тогда за­интересованная общественность на это не сильно обратила внимание. Претензии можно предъявлять, как минимум, к каж­дому второму предприятию, работающему в России. Только в Бурятии директоров больших предприятий с налоговыми «трудностями» — пальцев на руке не хва­тит перечислять. Но до сих пор обходилось как-то без громких уголовных дел по нало­говым статьям, максимум — арбитражные разбирательства. «Кошмарить» местный бизнес как-то не принято, ну кроме совсем уж исключительных случаев.

 

Как видим, с БМПК ситуация зашла несколько дальше. И, видимо, не в по­следнюю очередь потому, что БМПК так и не стала для Бурятии своей.

 

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.