Без барьера

Злорадства по поводу закрытия ток-шоу «К барьеру!» повсеместно звучит немало. Можно, конечно, и позлорадствовать. Недостатки почившей (несколько скоропостижно) программы слишком уж очевидны. Прежде всего, конечно, это ее запредельная тусовочность, превратившая программу в ателлану, в коей маски-амплуа Буффона, Мака или Доссена почти намертво зарезервированы за конкретными исполнителями.

Требуется писатель – к барьеру неизбежно выходит жантильный Дмитрий Быков. Что, он из двух – единственный пишущий или единственный из пишущих, кто интересен публике? Понятное дело, ни то, ни другое. Впрочем, являлось еще два литератора вспомогательных: «огнепламенный писатель-патриот» – это, разумеется, Александр Проханов (даром что никто не помнит, чего он такого огнепламенного в последние десять лет написал) – и «писатель-консерватор» Михаил Веллер. Все? Да, если поверить постановщикам ток-шоу, то это и есть вся, прости Господи, современная литература. Политическая палитра была представлена чуть шире, но с такой же довольно убогой избирательностью. А ведь есть же подающие надежды молодые политики, которых бы было действительно интересно выслушать. Увы – не у Соловьева. У Соловьева солировал бесконечный Жириновский (амплуа Буффона). Жириновский, от которого давно уже ничего не ждут ни противники, ни сторонники, фигура сегодня скорее эстрадная, нежели политическая. На одну доску с Жириновским – взаимно недовольные соседством Леонтьев и Рогозин, в супротивники – Новодворскую, быть может, еще Немцова с Боровым. Почему только эти люди должны судить о самой злобной злобе дня – решительно непонятно.

А все-таки злорадствовать не хочется. При всей своей тусовочности, при всей своей базарной крикливости, ток-шоу «К барьеру» заслуживало зрительского внимания. Ведь темы, как правило, подбирались действительно существенные. Ну и, спасибо профессионализму ведущего, даже при небогатом выборе персонажей подавались эти темы интересно, достаточно остро. По поводу, уж кстати, остроты: очень не думаю, что Владимир Соловьев, как некоторые опять же полагают, пал жертвою собственной смелости и безоглядности. Полноте, никакой критики подобное объяснение не выдерживает. Табу у нас в большом эфире только одно – под цифрой 282 (статья УК). И противу этой цифры Соловьев никогда не грешил. Однако не каждый день случается, чтобы прикрывали действительно популярные действа. Какие такие «корпоративные соображения» могут перевесить могучий фактор рейтинга – каббалистически загадочно. Но причина быть должна, и она, несомненно, есть.

Тут стоит повнимательнее оглядеться по телесторонам. Поговаривают, что мы досмотрели последние выпуски ток-шоу «Русский взгляд», прописанного на воскресной третьей кнопке. Передача не с универсальным охватом, как «К барьеру!», но с отчетливо очерченной целевой аудиторией. Перечень тем обсуждения, естественно, задан в расчете на эту аудиторию – национальная идентичность, культурное наследие, православие в современной жизни, межрелигиозные точки напряжения и прочая таковая. Программа, безусловно, занимала свою нишу. Ведомая обаятельно культурной Леной Писаревой (соведущего – популярного актера Дмитрия Дюжева что-то давно не было видно), она тоже крепко стояла на собственных ногах. Была ли программа при том идеальной? Нет, конечно. Были и ошибки, и огрехи. А все же – уж если счесть правилом игры, что ток-шоу вообще нужны, – это было из лучших.

Кризис? Полноте еще раз. В самый лютый кризис эфирное пространство остается златонесущейся курицей. И опустеет оное, только когда мы вообще лишимся электричества. Не одни, так другие – ток-шоу будут.

И другие есть. На том же НТВ запустилось недавно ток-шоу Сергея Минаева «Честный понедельник». При формальном различии – у Соловьева выступают знаменитости, а у Минаева «простые люди» – почти сразу сделалось ясно, что на одном канале двум вечерним ток-шоу по злободневным проблемам скоро станет тесновато. Какое-то должно было уйти – вот тебе, бабушка, и «корпоративные соображения». Какое? Думается, всякому, кто пытается отследить, куда движется семимильными шагами наше ТВ, ясно сразу: лишнее то, где ведущий умнее и образованнее.

Впрочем, умнее и образованнее – даже не совсем подходящие слова. Владимир Соловьев, проще сказать, житель немного иного измерения, нежели Сергей Минаев. Оговорюсь, книги Соловьева мне отнюдь не нравятся. Окажись я цензором, запретила бы на счет раз. Но все же вынуждена признать: написаны человеком, который кое-что в этой жизни читал и над этим прочитанным действительно думал. Если я иронизирую, то отнюдь не над Владимиром Соловьевым: перечисленные выше занятия (читать и думать) скоро станут прямым критерием телевизионной профнепригодности.

Существенна причинно-следственная зеркальность. Соловьев издал книги, сделавшись известным телеведущим. Баловство на досуге, почему бы нет. Минаев же произведен в телеведущие именно по причине популярности своих книг. Это и пугает, поскольку Минаев, автор признанных и многочисленных грамматических ошибок, успешно дебютировал как раз в роли первого писателя, наделенного антиинтеллектом.

Сам он этого, правда, не понимает: демонстративно поигрывает несколькими модными литературными именами. Но в его устах это всего лишь бренды, ничем не отличные от ярлычков производителей одежек. На целую книгу (читала только одну и не надо меня за это осуждать) насчитываются три, кажется, культурные ассоциации. Из них одна – почти реминисценция: прогулка на Патриарших прудах обращает мысли лирического героя… к Булгакову. Свежо? Вторая – цитата из Пушкина (в рамках курса средней школы). Третья – противопоставление: пошляки покупают на первые деньги автомобиль, а лирический герой – «съездил в Париж». Парадоксальным образом изысканная столица парисиев обращается при этом в вопиющий символ пошлости: рвался ведь в Париж и памятный Леня Голубков. А все остальные страницы – песня якута: встретился с девушкой, поехал в командировку, зашел в ресторан, в ресторане поел… Ни тебе гипербол, ни метафор, ни сравнений – вообще ничего. Это принципиально новый (для литератора во всяком случае) тип мышления. Мысль не пульсирует, движется по строгой прямой, как на экране прибора, фиксирующего смерть мозга. Боюсь, что за этим мышлением – будущее.

Сообразно выглядит Минаев и в эфире: три или четыре выражения лица, меняющихся не с чрезмерной быстротой, бедный на модуляции голос, да что там бедный – попросту лишенный этих самых модуляций. Но опять же прошли времена, когда хорошо модулированный голос играл роль визитной карточки, социального ярлыка.

Нет, право же, мы еще пожалеем о соловьевском артистизме и фехтовальной быстроте его реакции. Или мы всерьез надеемся, что не будет «К барьеру!», так мы станем реже видеть Жириновского и Новодворскую, Дугина в кумачовой рубахе и до зубной боли опостылевшего Проханова? Как бы не так! Уж они-то от нас никуда не денутся. Они перекочуют в другие ток-шоу. Кстати, я только что обнаружила в Сети, что Проханов уже перекочевал – и как раз к Минаеву.

На фото: Владимир Соловьев;  Елена Чудинова, автор «Эксперт»