Люди Донбасса: как учитель и депутат из Бурятии живет и помогает в Донецке

Как живут и работают на Донбассе

Пандемия коронавируса прошла по стране, как слон по посудной лавке, ломая, круша, забирая жизни без разбору, пожилых, молодых, женщин, мужчин. Забрала пандемия и сына Оксаны Васильевны. Как пережить такое? «Я отчасти от этого постоянного сочувствия вокруг и хотела сбежать, - говорит она, - от всех сочувствующих. Да, все сочувствовали искренне и я им благодарна за это, но это очень тяжело. А здесь, на Донбассе, я такая же, как все. Немного легче».

Оксана Васильевна работает в лицее, преподает физику детям с 5 по 11 классы. Ребята, говорит она, умные и мотивированные, готовятся сдавать ЕГЭ, хотя по закону могут этого и не делать – детям с новых российских территорий разрешили поступать в российские вузы без результатов этих тестов. Однако, говорит Бухольцева, пишут заявления, выбирают предметы. Благодаря тому, что подать такое заявление нужно лично, детей удалось увидеть воочию, говорит Оксана Бухольцева, когда они приходили в школу по одному. В другое время посещение классов под запретом, а все уроки проходят онлайн, ребята в Донецке на дистанте уже два года. Это требование безопасности – любое скопление людей это потенциальная угроза прилета снаряда. Сами дети во время уроков находятся кто где – кто-то в российских городах, кто-то в Израиле, еще где-то. Но большая часть детей, говорит Оксана Бухольцева, остаются в Донецке, на уроки выходят из дома. И тоже с соблюдением мер безопасности – все родители знают, как обустроить учебное место ребенку, что нельзя сажать у окна – в лицо могут прилететь осколки, если рядом взорвется снаряд. «Я сама тоже всегда раньше садилась у окна, когда вела уроки, - признается Оксана Васильевна, - чтобы детям меня было хорошо видно. А потом мне сказали, что так лучше не делать, лучше садиться за прочную стену, подальше от окон и дверей».

Учительский коллектив в школе очень хороший, говорит Бухольцева, там советская школа со всеми ее сильными сторонами, включающими и обучение и воспитание. Всего в школе около 30 педагогов, в основном, все работают онлайн, изредка встречаются на педсоветы. «Но почему-то, как педсовет, так бомбежка, вместе лучше не собираться», - констатирует Бухольцева.

Здание самой школы советского времени постройки, типовое. В школе сильная математика, при таком подходе достаточно даже двух часов физики в неделю, говорит Бухольцева. Дети активно участвуют в конкурсах и олимпиадах, много призовых мест заняли в этом году, поэтому она даже не сомневается, что и ЕГЭ сдадут без особых проблем. Здесь сложности у тех ребят, кто собирается поступать в институт Патриса Лумумбы, говорит Оксана Бухольцева. В этот вуз для поступления нужно сдавать обществознание и историю, а дети на Украине обучались по другим учебникам, в которых многие факты искажены и не совпадают с действительностью, особенно в части Великой Отечественной Войны. Сами дети это понимают и усиленно занимаются.

В школе Оксана Васильевна подменяет местного физика Олега Валентиновича, который ушел в ополчение и до сих пор воюет. Иногда приходит на побывку домой, сразу прибегает в школу, узнать, как там дети. «Там же была всеобщая мобилизация», - говорит Оксана Васильевна.

ЖИЗНЬ ПОД ОБСТРЕЛОМ 

Оставаться в Донецке насовсем Оксана Васильевна не планирует – очень сложно, говорит, без семьи. Дома, в Бурятии, муж, невестка, маленький любимый внук, родные. Но в Донецке тяжело не только без семьи, непросто в принципе. Город постоянно обстреливается, стреляют в администрации, в МЧС, в школы, в вузы, рынки, в дома, любые крупные скопления людей, особенно военных. «Как правило, - говорит Бухольцева, - если бывают прилеты в школы, значит, рядом заметили военных и бомбили по ним. Но факт есть факт – в школы тоже бывают прилеты. Недавно ранило двоих педагогов. Школы, техникумы, институты – все это регулярно обстреливается».

Местные научились уже разбирать, кто стреляет – если прилеты по общественным местам, местные говорят, «стреляют натовцы», если прилеты по зданиям администраций в выходные и праздники – «всушники». Однако кто бы не стрелял, жить под бомбежками тяжело. Говорят, что человек ко всему привыкает, но привыкнуть к этому, наверное, невозможно. «Это у меня еще с психикой нормально, но на детишек больно смотреть и некоторых учителей тоже. Есть девушка молодая, родом из Горловки, которую разбомбили прямо при ней, снаряд попал в дом, погибли люди, и теперь, когда при ней начинается обстрел или даже просто самолет низко пролетит, у нее начинается паническая атака. Те, кто видели такое – это совершенно особые люди. Когда на глазах у тебя убивает человека, тем более близкого, пережить такое очень сложно. На детях тоже сказывается, есть у меня один ученик, который плохо стал учиться. Я сначала ставила ему двойки, но потом поговорила с классным руководителем – оказалось, у него отец на фронте, мама поехала в Москву налаживать бизнес, сам он живет с бабушкой и несколько месяцев не выходил из подвала, потому что стреляли», - рассказывает Оксана Васильевна.

А недавно семья поехала отмечать день рождения и снаряд прилетел в их машину. Отец и восьмилетний мальчик погибли на месте, мама в госпитале. Всегда ведь думаешь, что это если такое произойдет, то не со мной, а неправильно так думать, надо обезопасить себя, насколько это возможно, отмечает Оксана Бухольцева. Например, не ходить по газонам, потому что там мины-"лепестки": на тротуарах их видно, а в траве нет. Раньше такие мины кидали на торговые центры, но там их быстро собирали, так начали теперь кидать на газоны, на детские площадки, на частный сектор, на поля. Вот сейчас весна, начались полевые работы, пошли подрывы. Одна кассета - более 60 "лепестков" и что это такое, знают даже маленькие дети. Специально для них в местных соцсетях и на телеканалах крутят анимационные ролики – о том, что делать, если во время прогулки заметил подозрительный взрывоопасный предмет. Вот такие:

КАК ЖИВЕТ ГОРОД 

Тем не менее, город живет и работает, хоть и с оговорками. Работают организации, школы, булочные, магазины, парикмахерские, транспорт. Витрин почти нет, их все равно выбивает взрывными волнами, так что окна забиты ДСП, на которых написано «Магазин открыт» или «Салон красоты работает».



Салонов красоты в городе очень много, говорит Бухольцева – в городе много женщин и все они очень ухоженные и красивые, всегда с прическами, с макияжем и с маникюром, будь то уборщица или бухгалтер. Не меньше, чем салонов красоты, в городе зоомагазинов и ветеринарных клиник. Практически у каждого в Донецке есть питомец – кошки или собаки самых разных пород, в основном, небольших размеров. Из-за обстрелов осенью и зимой люди на улице почти не появлялись, сейчас, весной, начали выходить, устав, видимо, бояться. Гуляют с собаками и просто дышат.

В городе выпустили постановление, по которому все подъезды всегда должны быть открыты – на случай бомбежки. На этот же случай все знают, где ближайшее бомбоубежище и как действовать при обстрелах. Если обстрел начался днем и застал в магазине, люди сразу присаживаются, и так, на корточках, обхватив голову руками, отходят подальше от окон, а потом в бомбоубежище. А кассир при этом говорит «Касса закрывается, все в убежище». «Я поначалу этого не понимала – у меня было ощущение, что я как в фильм попала или спектакль, где все знают, что делать, кроме меня. Я просто стояла и смотрела, что они дальше делать будут. Потом тоже научилась, конечно», - говорит Оксана Васильевна.

Город хороший и еще какой-то немного советский, отмечает она – по ценам, по отношению людей. Там, например, недорогой общественный транспорт – доехать до Старобешевскго района, над которым взяла шефство Бурятия, от Донецка можно за 68 рублей, 140 рублей стоит автобус до Ялты, 1900 рублей до Москвы, в 7500 рублей в месяц обходится однокомнатная квартира.

ЛЮДИ ДОНБАССА 

Сами люди в Донецке очень медленные, вообще всё медленное. Некоторое время назад по специальной программе в организации устраивали на работу инвалидов, теперь на кассах в магазинах работают люди с ДЦП. Они хорошие работники, но пробивают товары очень медленно, с бурятским темпераментом, говорит Оксана Васильевна, это очень странно и непривычно. Однако в очередях никто никогда не возмущается, потому что все люди вокруг такие же неторопливые. И говорят также - тихо и медленно. «У нас же в Сибири тараторят, я поначалу тоже говорила очень быстро, а через полгода начала замечать, что стала говорить медленно. Сама заметила и спрашивают ребят – вас, мол, не раздражает, что я так медленно говорю? А они отвечают «Слава Богу, наконец-то», - говорит Оксана.

Первое, на что обращаешь внимание, когда сталкиваешься с людьми в Донецке, это их отношение, говорит Оксана Васильевна.

- Когда я искала на съём квартиру, - рассказывает она, - начала звонить риэлторам. Объяснила, какое бы хотела жилье и в каком примерно районе, а мне сказали «Нет, там стреляют, скажите, куда вы устроились на работу, мы подберем поближе и побезопаснее». И это даже в ущерб себе, ведь они проценты получают со сделки. Люди заботятся друг о друге, при обстрелах помогают укрыться, просто помогают. Если ты зашел к кому-то в дом, в гости – ты, считай свой, с тобой поздороваются все, от мала до велика, предложат воды, посадят на стол, накормят, все подскажут и расскажут. Это сам Донецк такой. Местные говорят, что они просто физически не могут быть в составе Украины, потому что там они никогда не будут полноправными гражданами, всегда только людьми второго сорта, русскоговорящими, «кацапами», как их презрительно называют. Конечно, они ждали 8 лет, чтобы войти в состав России, потому что они итак наши. Сейчас, кстати, на новые регионы распространили уже все российские меры поддержки – материнский капитал для семей, пенсии пожилым, военнослужащие получают выплаты. Нас там на самом деле ждали, мы там нужны.

В целом на новых территориях народ очень доброжелательный, отмечает Оксана Васильевна, которая уже успела поездить там по городам и селам. Хотя, отмечает, встречаются разные. Есть так называемые «ждуны» - называют их так местные же, это люди, которые живут в населенных пунктах, которые еще совсем недавно были под ВСУ. После ухода ВСУ эти люди остались на месте, теперь высматривают передвижения военных и сообщают на ту сторону. В армии они не служат, хотя, как правило, это молодые люди. Бывает, что пожилые люди и подростки тоже за вознаграждение передают на ту сторону позиции наших войск, и вскоре после этого начинаются прилеты.

ПОМОЧЬ СВОИМ 

Потом жители Тэгды в Хоринском районе собрали в помощь своему бойцу деньги, чтобы купить ему «тепляк» - тепловизор и прибор ночного видения. Потом другие села начали такую же работу, Нестерово, Северобайкальск, собирают средства на тепловизоры, прицелы, другие нужные приборы. Деньги переводят Оксане Васильевне, она закупает, что нужно - часть в Краснодаре, часть в интернет-магазине. За этими заказами нужно ездить до ближайшего пункта выдачи, который находится в 97 километрах от КПП. Не только Бурятия своим помогает, все всем помогают – Чита, Новгород, Новосибирск отправляют фуры с гумпомощью – это Оксана Васильевна перечисляет машины, которые видела лично. Это не только общественники, но и организации и такие есть в каждом регионе. Все районы ДНР за каким-то российским регионом закреплены, везде им помогают с восстановлением.

- Я работаю со всеми нашими, - рассказывает она, - с представителями правительства, много вопросов решаем с Игорем Ивановичем Зураевым (возглавляет представительство Бурятии в Москве, сейчас работает в Донецке, - ред.), очень много делает глава Бурятии Алексей Самбуевич, да все помогают. Видимся с коллегой по Хуралу Намсарем Намсараевым, он сейчас замполит, похудел и вообще стал какой-то другой. Он тоже на СВО, но где именно, я не спрашиваю, потому что нельзя. Судя по всему, где-то на передовой, ведь он как-то проговорился, что в землянке спит, в спальнике.

Оксана Васильевна и про себя тоже говорит, что изменилась. Да и не могло все, что пережила эта сильная женщина, на ней не сказаться. Сама отмечает, что стала собраннее. «Я человек-хаос, - признается она, - не очень собранная, но теперь у меня все по полочкам, все по приоритетам. На первом месте у меня уроки и школа, на втором месте депутатская работа – запросы по округу, решение проблем избирателей, жителей Северобайкальска. Ведь даже с теми же тепловизорами ко мне обращаются, как к депутату. Я же не волонтер, я учитель и депутат. И солдатам я помогаю как депутат».

И не только солдатам, но и семьям военнослужащих и не только материально. В какой-то момент, говорит Оксана Васильевна, начали звонить из Бурятии мамы, которые потеряли сыновей. Спрашивали, как с этим жить.

- Я говорю, можно жить. Молча. Просто надо научиться, - говорит она.

К ней, как к какой-то общей маме, постоянно приезжают в Донецке солдаты из Бурятии. «Я даже поправилась, - улыбается Оксана, - они часто заходят в гости, я им готовлю кушать, пеку пироги, бузы делаю. У меня всегда есть рыбные консервы на пирог и мясной фарш на буузы, чтобы быстро приготовить. А без меня они за стол не садятся. Вот и сажусь тоже, пью с ними чай».

НА ПЕРЕДОВОЙ 

Оксана Васильевна на передовую, отчасти, из-за этого и поехала. Кто-то, говорит она, ляпнул, что солдаты потом сами же всю гуманитарку продают, какую получают, вот и поехала посмотреть. Дорога не из самых легких. До Волновахи еще нормально, хотя сама Волноваха вся разбита, ВСУшники стреляют туда постоянно - в селе банкомат и со всей округи люди ездят туда снимать деньги. Как-то убило двух женщин. От Волновахи еще 40 километров до деревень, в которых живут солдаты из Бурятии, отдыхающие от боев. За этими деревнями уже передовая и бои. Сама деревня это место, где солдаты отдыхают от боев, где можно поспать, помыться, купить, что нужно и потом снова на передовую. Живут по несколько человек в домике, сами дома на большом расстоянии друг от друга, но и сами деревни большие, одно село может быть до десяти километров в длину и столько же в ширину. В домиках нары, под нарами личные вещи, есть баня, есть место, где вещи постирать, колодец есть, с водой все нормально. Местное население к солдатам с шевронами «V» относится хорошо - они аккуратные, в домах, где они стоят, чистенько, прибрано, отремонтировано. Даже доски в доме отмыты до такой степени, что как стерильные, беленькие.

-Быт, в общем-то, налажен, с едой нормально, тушенки много, ее не едят, соки стоят коробками. Мне в этот раз писала одна мама, что они там голодают, но голодать могут только те, кто на первой линии, потому что туда уходят с пайком на неделю, а если задержались, то может и не хватать, конечно, еды. Но там, где части отдыхают, такой проблемы нет. Есть вопросы по техническим аспектам - нужны дроны, тепловизоры, плащи-невидимки, которые не дают увидеть солдата с тепловизора. Все стиралки, посуда, пилы, которые закупали, все на месте, никто там ничего не продает, все используется, работает нормально. И генераторы тоже работают - и дизельные и бензиновые, проблем с топливом нет, - рассказывает Оксана Васильевна.

Несмотря на бои, идет жизнь, люди на селе работают, бойцы свободное время тоже проводят с пользой. Один из бойцов по прозвищу Гайка собирает из запчастей мотоциклы, чтобы своим на "передок" возить еду. Такой вот самородок. 

А в одной из деревень даже дети учатся очно, ходят в школу. В этом селе ничего значимого нет, одни гражданские, ее и не бомбят. В подшефном Бурятии Старобешевском районе дети тоже ходят в школы, там тоже относительно спокойно, раз только прилетело в электростанцию, но очень мощно отрабатывает ПВО.

ПРО ХУРАЛ И СПРАВОРОССОВ

В новых выборах в Народный Хурал, которые состоятся в сентябре этого года, участие принимать будет и, как всегда, по одномандатному округу от Северобайкальска. «С этим у меня даже вопросов нет, как депутат я веду очень большую работу на округе, много этой работы тоже связано с СВО, мобилизованными, военнослужащими - по выплатам, например», - говорит Оксана.

Что касается партии, то тут конкретные варианты пока не рассматривала, говорит: для нее главное, что она идет в Хурал от Северобайкальска, а партийность – уже потом.

Кстати, с партийностью не все так безоблачно. Оксана Бухольцева всегда состояла в партии «Справедливая Россия», а вот с партийными боссами из-за своего острого языка и крутого нрава общий язык находить получалось не всегда. Она даже из фракции «Справедливой России» в Народном Хурале вышла и основала депутатскую группу под названием «Народный депутат».

Недавно в СМИ прошла информация, что лидера российских справороссов Сергея Миронова на посту может заменить Евгений Пригожин, то самый, что ЧВК «Вагнер» и Оксане Бухольцевой этот вариант кажется довольно уместным. «Я же несколько раз выступала против Миронова, - говорит она, - в 2012 году несколько раз мы писали от северобайкальских справороссов открытые письма ему с призывами не позорить партию. Мы должны обозначаться, работать, а не придумывать комбинации и объединяться то с теми, то с этими. Партия должна себя позиционировать, тем более, у нее есть хорошие дела и хорошие законы».

Евгений Пригожин, говорит она, яркий человек, партию он бы возглавил, может быть, даже получше. «И вообще мне нравятся люди, которые говорят конкретно и не прячутся за красивыми словами», - подчеркивает она. На предположение, что после таких слов ее могут попросить сдать партбилет, разводит руками – что же, попросят, мол, уйду, вопросов нет, но свою позицию скрывать не стану.

О ПАТРИОТИЗМЕ 

О тех, кто после начала СВО и частичной мобилизации уехал в Монголию, Грузию, Казахстан и какие-то третьи страны, вплоть до США, Оксана Бухольцева говорит просто: жаль их, сами себя в угол загнали. Ну вот уехали, а теперь те государства, куда уехали, начинают их оттуда высылать, как Казахстан. У нас в стране, говорит Оксана Бухольцева, есть Конституция и у каждого есть долг перед Родиной. «Что же получается, что у нас один ровно, а другой ровнее? Получается, что одни должны выполнять свой долг, а вторые будут отсиживаться? Жаль их, но они выбрали сами».

Жизнь на Донбассе, отмечает Оксана Васильевна, показала две вещи. На одну из них не обращали внимания около 30 лет.

- Как-то разговорились с библиотекарем, она рассказала, что в начале 1990-х годов на Украине началась новая политика, - говорит Оксана Васильевна. - Разработали целую методику, создали специальную литературу, начиная от комиксов и заканчивая учебниками и художественной литературой, и 30 лет кормили этим детей и взрослых. А литература была на одну тему – ненависти к России и так называемым «москалям». Шла мощная обработка, стоит ли удивляться, что у людей, которым сейчас по 30 лет, это уже в генетику вбито, там мощно отработали американские методисты.

Вторая вещь заключается в том, что Донецк в этом плане - другая история, там старались сохранить и историческую правду и памятники времен Великой Отечественной Войны. В Донецке, рассказывает Оксана Васильевна, хоть куда пойди, на каждом доме таблички – здесь жил учитель такой-то, врач такой-то, генерал такой-то, герой такой-то, солдат, капитан, памятные доски практически на каждом доме. Все памятники сохранены, в 2007 году, когда Украина издала указ убрать все советские памятники в честь Победы, Совет депутатов решил, что все памятники сохранят. Великая отечественная война везде и Победа везде фоном, куда не пойди, все мемориалы ухоженные, в школах идут тематические уроки, по СВО тоже везде много информации. И это дорогого стоит.

Марина Денисова, Восток-Телеинформ.

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.