Министр, «павшая» жертвой Астахова

На минувшей неделе Наталья Хамаганова написала заявление об уходе с должности министра социальной защиты населения Бурятии по собственному желанию. Президент республики Вячеслав Наговицын возражать не стал. По его словам, кресло министра социальной защиты останется не занятым до июля, когда будет решаться вопрос о назначении главы региона. До этого времени исполнять обязанности министра будет первый заместитель Анастасия Меринова.

Напомним, ранее Павел Астахов, уполномоченный при президенте России по правам ребёнка, заявил, что по его настоянию президент Бурятии принял решение об увольнении Натальи Хамагановой. В октябре скандал с министром соцзащиты Бурятии Натальей Хамагановой получил широкий общественный резонанс. На заседании правительства Павел Астахов, приехавший в Бурятию с инспекционным визитом, предложил министру «набраться мужества и уйти в отставку». Заявление прозвучало из-за того, что во время посещения Баянгольского детского дома-интерната Наталья Хамаганова назвала умственно отсталых детей «безнадёжными». Позже Павел Астахов заявлял, что, если добровольной отставки не произойдёт, он будет лично этого добиваться.

 — Что на самом деле произошло в ситуации с Астаховым? Вашего комментария до сих пор в СМИ не прозвучало.
— Я терпеливый человек. Во-первых, я с ним вообще не встречалась, у нас с ним разговора не было, а те слова, которые были произнесены им на совещании, для меня стали неожиданностью. Какие навязчивые идеи он преследовал, мне не известно. Я не идеальный человек и не могу сказать, что у меня не было безукоризненных решений, но я их принимала по совести, по объективности. Никто из моих коллег не скажет, что со мной легко работать, но они знают, что это объективно. Не в моих принципах просто приходить на рабочее место и ждать, когда закончится рабочий день.

— Вы с 1969 года работаете в министерстве. Можете дать оценку своей команде, каково работать в команде нынешнего президента?
— 42 года — это целая эпоха, изменилось очень многое. Мы тогда жили при коммунизме, там были совершенно другие отношения. Изменилось кардинально все и, наверное, что-то к лучшему, что-то стало более рыночным. После окончания техникума я приехала из Челябинской области и стала работать специалистом-инспектором в отделе пенсий и пособий министерства в 1969 году. У меня здесь в республике не было ни одного родственника, я становилась сама, у меня нет никаких связей, протекций. В команде президента работать было интересно. Вячеслав Владимирович Наговицын очень интересный человек, и, если честно сказать, мне было приятно с ним работать.

— Что было самым сложным в вашей работе?
— Конечно, было очень много напряженных моментов, в то время, когда я еще работала заместителем министра, мы первые в России создали персонифицированную базу данных на всех получателей пенсий и пособий для того, чтобы начислять им льготы. Этим мы отмечены среди регионов России. Было сложно реализовать закон, когда социальные услуги предоставляются с учетом доходов семьи, потому что не должно быть уравнивания. Но мы этот закон приняли, и мне приятно говорить об этом. Ведь не все ветераны живут одиноко, у некоторых есть дети, которые хорошо зарабатывают, ведут бизнес. Закон был неординарным событием для республики. Поддержки было мало.

— С какими чувствами покидаете пост, будете ли помогать своим молодым коллегам?
— У новой команды достаточно качеств справиться с работой. Анастасия Александровна — это человек, в котором я увидела потенциал, чтобы можно было его развить. Три года мы работаем вместе. Но я не могу сказать, какое решение примет президент. Будет ли она министром, я не знаю. В период своей работы я старалась, чтобы Анастасия Александровна взяла все то положительное, что она видела в моих качествах руководителя. Если новая команда будет нуждаться в моей помощи, я абсолютно открытый человек и всегда готова помочь. Для меня работа — это жизнь. Если она заканчивается, то я себя дальше не представляю...

— Какие планы вы не успели реализовать на посту министра социальной защиты населения республики?
— Мне очень жаль, что не пришлось до конца реализовать проекты в совершенно новом направлении — построить дом для ветеранов нового типа. Это учреждение, созданное по принципу социального учреждения мирового уровня. Люди, проживающие в этом доме, могли не просто иметь крышу над головой, а поддерживать свой интеллект, физическую способность. Для реализации этого проекта нужно иметь не только деньги, но и огромную силу воли. Дорожки определенные я проторила, но не знаю, как дальше это все будет реализовано. Если дальше пойдет, то я буду только радоваться. Если забудется, то для меня это будет большое огорчение.

— Вы можете прокомментировать ситуацию с Закаменским реабилитационным центром? На чьей стороне правда?
— К Закаменскому реабилитационному центру для детей наше ведомство не имеет никакого отношения, и я как министр в том числе. У нас строго разделены полномочия в соответствии с положением о министерстве и об агентстве по делам семьи и детей. Это функция агентства.

— У вас есть дети?
— У меня две дочери и одна внучка, которыми я не занималась, к сожалению. Со временем переоценка дает мне основание говорить о том, что, кроме как накормить, одеть, я больше ничем не занималась. Летом у меня было ностальгическое состояние, и я сказала: «Простите меня, девочки мои, что я была плохой мамой». Внучке 11 лет и она уже самостоятельная, общественная девочка, занимается спортом, шахматами, танцами, плаванием. И она мне говорит: «У меня нет времени, мне некогда», а я смотрю на нее и слышу свои слова. Я раньше также говорила: «Некогда мне, надо работать».

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.