Запрет на лов омуля, засуха и красные юрты: какой была Бурятия 95 лет назад

30 мая Бурятии исполняется 95 лет. В этот день в 1923 году было подписано постановление об образовании Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики. Какой была жизнь тогда на этой территории, как жили и чем занимались люди - в нашем материале, основанном на архивных данных.      

В октябре 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) по проекту Владимира Ленина приняло решение о предоставлении автономии бурятам и калмыкам и Народный комиссариат начал переговоры с существовавшей тогда Дальневосточной республики (ДВР). Исследователи отмечают, что на решение Ленина повлияла встреча с представителями бурят - Агваном Доржиевым и Элбеком-Дожи Ринчино. В 1921 году в составе ДВР была образована Бурят-Монгольская автономная область, еще через год Монголо-Бурятская область была создана и в РСФСР – в нее вошли ряд управлений Иркутской и Забайкальской области. Тогда же встал вопрос об изменении административно-территориального деления Восточной Сибири.  

В ноябре 1922 года ДВР была ликвидирована, а в декабре в Иркутске делегаты высказались за объединение БМАО ДВР и БМАО РСФСР. Но только 30 мая 1923 года президиум ВЦИК вынес то самое постановление, с которого фактически началась современная история Бурятии. Тогда в составе РСФСР была образована Бурят-Монгольская Автономная Советская Социалистическая Республика с центром в Верхнеудинске. В 1934 году город переименовали в Улан-Удэ, еще позднее, в июле 1958 года и весь субъект получил другое название - Бурятской АССР. А затем регион стал называться Республикой Бурятия. Конечно, в 1923 году до этого было еще далеко – предстояла длительная работа по определению границ нового субъекта, формированию органов госвласти, принятию основных документов. Так, Конституция БМАССР появилась только в 1927 году.

Запрет на лов омуля - столетней давности  

В архивном фонде Бурятии содержится масса любопытных материалов того времени. И если бы кому-то пришло в голову провести аналогию с документами почти столетней давности и наших лет, он бы увидел, что проблемы и тогда и сейчас были схожими.     Так, в документах, датированных 1923 годом, можно найти информацию «об улучшении социально-экономического обеспечения рабочих, крестьян и семей красноармейцев», информацию о промышленности и торговли, положении дел в образовании (есть даже такой документ – об образовании бурят-монгольских детей). Есть записки о состоянии хлебных запасов, предупреждении голода и сибирской язвы 9и карантине на ввоз мяса из Монголии) и есть даже документ о запрете ловли омуля в Маломорском районе. К слову, к этому же запрету на Байкале пришли почти 100 лет спустя, в 2017 году.

Строго говоря, этот документ является не столько запретом, сколько резолюцией на обращение рыбаков Мало-морского района. В 1923 году сельское хозяйство Бурятии переживало не лучшие времена: длительная засуха привела к неурожаю в течение нескольких лет подряд зерна. Дошло до того, что Баргузинский район (аймак), бывший на тот момент житницей республики, попросил отнести его вместо пятого, высшего класса по урожайности, к четвертому, в чем им, правда, отказали. В Баргузинском районе (аймаке) неурожай зерновых был не единственной проблемой – разлившаяся река затопила покосы, в результате чего сельчане не смогли заготовить и корма. Население оказалось в крайне затруднительном положении, как и в целом по республике.

В архивах сохранились даже вот такие докладные записки:

«Последняя продолжительная засуха определила виды на урожай, быстрое развитие работ на приисках по целому ряду причин невозможна, что снижает возможность предоставить голодающему населению заработок, а оказываемая правительством помощь совершенно не удовлетворяет потребности голодающих. Своевременная доставка продовольствия чрезвычайно затруднительна. В целом во избежание случаев голода, которые уже наблюдаются, просим разрешения Бурисполкома и выведении из состава аймаков в более благоприятные аймаки с предоставлением бесплатного передвижения по дорогам».

В 1923 году состоялось общее собрание союза трудовых рыбаков Мало-Морского района, участие в котором приняли более 150 человек. Вместе они решили просить установить той осенью сезон ловли омуля не с 1 августа по 1 сентября, а с 13 августа по 1 октября. В их решении отмечалось, что нерест омуля в этот период не доходит до их рыболовных участков, и вообще в этот период главный промысел производится в этот период омуля без икры, а омуль с икрой проходит в самый короткий период «минуя неводных участков, не заходя по губам». Они записали, что отдельные частные неводы не являются промышленными, ловят ими «только кое-как для пропитания самих себя», за отсутствием хлебопашества и покосных угодий. Подписи под этим письмом поставили все 150 рыбаков – сначала сами за себя расписались грамотные, а потом за прочих, не владеющих грамотой, подписи оставил один из рыбаков, ровным красивым почерком с завитушками.   

 

Ответ на это ходатайство, однако, рыбаков не порадовал. 31 июля того же года «Уполномоченный ликвид.комиссии Бурпродкома» составил заключение, которое, отпечатанное на пишущей машинке, хранится в той же папке. В этой короткой записке говорится, что вопрос об установлении запрета на лов омуля во время икрометания принят был год назад. «Продлить срок по каждому случаю, в частности, по затронутому вопросу ловли омуля на 1 месяц, с моей точки зрения нет оснований. Бурисполком в виде особого исключения может продлить срок, но это естественно отразится на богатстве вод», - отписал чиновник.  

Сельское хозяйство и винокурня   

В 1923 году БМАССР имела площадь 338 140 квадратных верст с 450 675 жителями, где численность бурятского населения составляла 220 422 человека или 49% от общего населения. В целом на тот момент в республике проживало 482,2 тысячи человек. Насчитывалось 2349 населенных пунктов, причем лишь 33 тысячи человек проживало в городах, которых на то время насчитывалось три – Верхнеудинск, Баргузин и Троицкосавск, нынешняя Кяхта. Более 90% жителей края занимались сельским хозяйством, где свыше половины всей валовой сельскохозяйственной продукции приходилось на дою скотоводства, 45% земледелия и 3% подсобных хозяйств. В западных аймаках люди больше занимались земледелием и скотоводством, в восточных преобладало полукочевое скотоводство, а эвенки в северных аймаках занимались с разведением скота еще и охотой. Валовой сбор зерна в 1923 году составил 109 тысяч тонн, а общая площадь посева достигала 183 тысяч гектаров. Для сравнения: в 2018 году в Бурятии зерновыми планируют засеять 70 тысяч гектаров, а в 2017 году с полей убрали 40 тысяч тонн зерна.  

В революционные 1916-17 годы в БМАССР насчитывалось 2,1 миллиона голов всех видов скота, к 1923 году поголовье сократилось до 1,4 миллионов, но уже к 1929 году перевалило за отметку в 3 миллиона. Отметим, по данным Бурятстата, на сегодня в Бурятии насчитывается 156,8 тысяч голов КРС, 126,3 тысяч голов свиней и 298,1 тысяч овец и коз – все вместе менее порядка 580 тысяч голов. Развивалась и торговля, особенно розничная, активно стали проводиться различные ярмарки – в архивных документах сохранились данные о подготовке и поставке продукции даже на сельхозярмарку в Москву.  

Развивалась добыча полезных ископаемых с упором на золотодобычу, благо что тогда существовал частный золотой промысел. Сейчас, напомним, в Госдуме рассматривается законопроект о вольном приносе золота, но когда он будет принят, пока неизвестно. Между тем, золота 95 лет назад добывалось гораздо меньше: порядка 180 килограммов в год в то время как сегодня одна только компания «Бурятзолото» отчиталась о 2,4 тоннах в 2017 году. 

К 1923 году в республике насчитывалось 16 предприятий, на которых трудилось чуть более 800 человек. Состояние предприятий, пишут исследователи, было критическим: нехватка запасов сырья, топлива, оборотных средств, наряду с устаревшим оборудованием не справлялось с растущим спросом на промышленные товары. Тем не менее, работающие компании были – Селенгинский сульфатный завод, Верхнеудинская паровая мельница, были свой кожевенный и солеваренный заводы, конфетная и колбасная фабрика. Не все предприятия работали гладко, на большинстве наблюдался кадровый голод. Хранится в архиве, например, докладная записка с ходатайством о назначении нового директора винокуренного завода. Прежний директор завода по фамилии Гинзбург был переведен в Благовещенск на новую работу, а завод временно возглавил винокур. Что, конечно, не способствовало его успешной работе. Между тем, отмечалось в документе, «винокуренный завод имеет большое государственное значение для республики в экономическом отношении. Отсутствие управляющего очень остро сказывается на продуктивности работы завода, поэтому Наркомпромторг предлагает назначить на эту должность бывшего Управляющего Верхнеудинским механическим и литейным заводом инженера Беляева Леонида Яковлевича, освобождённого теперь от этой должности ввиду перевода завода на консервацию».

Дата под этим документом стоит «октябрь 1923 года», а поверх документа резолюция красными чернилами - «Согласен».         

 

Своя типография  

Была в Бурятии своя типография, переброшенная из Иркутской губернии. На это из бюджета изначально просили довольно приличную по тем временам сумму – 3900 рублей золотом. Дали в три раза меньше – 1023 рубля 15 копеек. Есть в архиве подробная смета, в которой подсчитано всё: и подводы, и аренда железнодорожных вагонов и их охрана на станциях, лес на постройку рам, бечевка для их обмотки, а также работа плотника, машиниста, которого выписали из Иркутска специально для запуска типографии. Обозначены даже проездные билеты (в общей сумме 31 рубль) некоему товарищу Чукашеву, отвечавшему за перевозку типографии. Просили еще выделить 50 рублей на вознаграждение ему за труды, но по этому пункту в документе стоит отказ – ввиду того, что означенный гражданин и так состоит на работе.    

Как бы там ни было, но своя крупная профессиональная типография стала большим событием для будущей республики. До того своей полиграфической промышленности новая автономия не имела. Все, что было – это типографии, организованные в 1917 году купцами Кобылкиным и Нодельманом, но это были примитивно-кустарные предприятия, которые выпускали продукцию низкого качества и небольшими тиражами. «В настоящее время состояние типографского дела в республике оставляет желать много лучшего, - говорится в документах той поры. - В городе Верхнеудинске функционирует лишь одна типография, но она технически несовершенна и нет возможности выполнить целый ряд полиграфических работ и услуг. В состав этой типографии входит часть машин и шрифтов, принадлежащих Бурреспублике, а часть -Буркоопсоюзу, находящаяся в ее временном пользовании. Стоимость оборудования, непосредственно принадлежащая Бурреспублике, определяется в 5887 рублей 24 копейки. Помимо этого имеется еще монгольская типография, или вернее наборная ценность, которая оценивается в 2849 рублей 70 копеек. А привезенная из Иркутска типография оценивается в 12500 рублей.

В случае объединения всех этих типографий может быть создана одна действительно ценная и солидная типография, могущая развернуть свои работы до полного удовлетворения всех полиграфических потребностей государственных и частных учреждений и лиц Бурреспублики».

 

Дороги

Целая папка архивных документов той поры посвящена реорганизации транспорта. Уж конечно, тогда и речи еще не было о трамваях – в наличии были, в основном, гужевые повозки, автомобильный транспорт широко еще не применялся, хотя задача по его развитию и стояла. Судя по дошедшим до нас материалам, еще 100 лет назад в Сибири и БМАССР всерьез озаботились дорогами, состояние которых и тогда оставляло желать лучшего. Так, дошел до нас доклад в Ревком Бурреспублики Дальневосточного окружного управления местного транспорта. В нем содержатся различные регламентирующие положения, и говорится, в том числе, что наряду «с улучшением гужевого транспорта стоит задача по возрождению автомобильного транспорта, каковая находится в неразрывной связи с улучшением современного состояния дорог края».

 «Ущерб, который несет население Дальнего Востока, в том числе и в республике от плохих дорог, измеряется десятками миллионов рублей в год, - говорится далее, - при этом даже простейшее улучшение грунтовых дорог, которое обходится в 560 рублей с версты, повышающее в два раза нагрузку при среднем грузообороте 50 тысяч пудов в месяц, окупается за 1-2 года а в дальнейшем каждая верста такой дороги даст республике экономию в 300 рублей в год».

Дальше в пример приводится США (орфография и пунктуация цитаты сохранены):

«Соединенные штаты где дороги весьма были подобны нам учли в полной мере значение для страны благоустроенных гужевых путей и твердо взявших за это дело, превратили в течение 20-30 лет свои не куда негодные дороги в отличное состояние, произведенное за период 1900-1915 годов».

Далее отмечается, что такое улучшение дало возможность перевозить в два раза больше грузов, благодаря чему успешнее начало развиваться сельское хозяйство, а затраты на улучшение дорог окупились более чем в три раза. И там же приводятся данные по СССР, в целом по которому общая протяженность дорог исчислялась в 3 миллиона верст, из которых шоссейных только 24 тысячи верст. На долю Дальнего Востока приходилось 40 тысяч верст грунтовых дорог на территории, превышающей примерно в 4 раза территорию Франции. «И ни одной версты шессированных дорог, если не считать Хабаровского шоссе», - говорится в документе.  

Дальше еще грустнее: «Из общего количества грунтовых дорог на Дальнем Востоке в техническом смысле этого слова дорог наберется не более 12 тысяч верст, остальные образовались естественным путем, путем накатки».

И еще немного печали: «Длительная империалистическая, а затем гражданская война приостановили правильное содержание и почти всякий ремонт магистральных дорог, вследствие чего последние пришли буквально в непроезжее состояние, грозящее полному разрыву промышленности». «В подавляющем большинстве случаев полотно грунтовых дорог неудовлетворительно. 50% оставшихся мостов требуют капитального ремонта, 50% текущего, не говоря уже сооружениях, разрушенных вследствие стихийных бедствий и гражданской войны».

Школы и чиновники

Еще одной, наряду с дорогами, проблемой того времени, и вполне объяснимой, была проблема… нет, не дураков, а как раз наоборот - грамотных кадров. Причем начиналась она уже на самом начальном этапе образования. В 1923-24 годах в Бурятии работало 485 школ первой ступени (для детей 8-11 лет) и  только 12 школ второй ступени (для детей 12-17 лет). Было принято постановление о частичном введении обязательного обучения бурят-монгольских детей с начала 1922-23 учебного года. Этим документом определялся порядок определения детей на бесплатное обучение. Так, персональное назначение детей, подлежащих поступлению в школу, определялось на общем собрании жителей. В число таких детей прежде всего включали детей, уже ходивших в школу, детей родителей, которые добровольно решили отдать их в школу и лишь на оставшиеся места детей назначали. Отдавая преимущество детям из несостоятельных семей.

Кстати, детьми школьного возраста считались дети обоего пола с 9 до 15 лет для школ начальных и с 15 до 19 лет для средней школы.

В январе 1923 года появился еще один документ – о введении платности в школах второй ступени. В нем в целях расширения материальной базы школы второй ступени ввиду неоформленности местных бюджетов предлагалось ввести частичную плату за обучение. В качестве платы предлагалось брать муку – от минимальных пяти до максимальных 15 пудов муки в год. Освобождались от платы дети красноармейцев, дети служащих, у которых не было своего хозяйства и дети беднейшего крестьянства. Средства, «вырученные от платности» собирал заведующий школой и направлял их на дополнительное вознаграждение преподавателей, на приобретение инвентаря и канцелярских принадлежностей.

В 1923-24 годах на базе Верхнеудинских курсов для учителей был организован педагогический техникум, в 1924-25 годах начал работать национальный педагогический техникум, который готовил кадры, в том числе, и для Монголии. В том же 1923 году в Верхнеудинске была открыта ремесленная школа для детей из детдома, а в 1924 году появилось добровольное общество «Долой неграмотность», активно открывались школы для взрослых, избы-читальни, народные дома, красные юрты и так далее, появились буквари для взрослых.

Для подготовки управленческих кадров и работников культурно-просветительских учреждений были созданы советско-партийные школы. Они готовили руководящие кадры для производства (кстати позднее, уже в 1936 году они были реорганизованы в колхозные школы по подготовке кадров для колхозов и совхозов».

Очень нужны были вновь образованной автономии национальные руководящие кадры. Здесь БМАССР сама себе ничем помочь не могла, учиться ездили в Москву, в Коммунистический университет трудящихся Востока. За 1924-27 годы его окончили 65 представителей автономии, в том числе 55 бурят. Всего же в 1923-25 годах более 90 человек были отправлены на учебу за пределы республики. На 1 ноября 1923 года штат сотрудников учреждений БМАССР составлял порядка 2,4 тысяч человек. Учитывая общее количество населения, чиновником и служащим был, приблизительно, каждый 200-ый.  

Чиновников и специалистов не хватало, «бедствовал» даже Бурнаркомфин (нынешнее министерство финансов):

«Ввиду того, что один из членов Месткома помощник бухгалтера бюджетного управления подлежит освобождению от фактического исполнения обязанностей помощника бухгалтера для постоянной работы в Месткоме, Бурнаркомфин ходатайствует об увеличении штата бюджетного управления на одну должность, так как штат Наркомфина настолько урезан и каждый сотрудник настолько обременен работой, что возложить на кого-либо обязанности помощника бухгалтера не представляется возможным».

 

Однако бумаг учреждениям всех уровней приходилось разбирать огромное количество, что объяснялось отчасти реформированием структуры власти и тем, что на местах, по всей видимости, не всегда имели четкое представление, куда именно нужно отправить документ. И просто на всякий случай все бумажки слали по всем возможным адресам, в связи с чем хранится в архивах вот такой вот крик души тогдашних чиновников:  

«Председатель Ревкома заметил, что канцелярии загромождены перепиской в значительной мере информативного характера, что не вызывается необходимостью и вопросы эти могли бы быть вполне разрешены путем переговоров по телефону или наведением справки в соответствующих законоположениях или путем обращения в соответствующее учреждение. Председатель Ревкома категорически предлагает приложить энергичные меры к сокращению переписки, что дает экономию не только в расходах на канцелярию, но и технический персонал».  

Помогло ли это сократить лишний документооборот, не сообщается, но, судя по некоторым документам, тогда чиновники на всех уровнях работали чуть ли не на износ. Так, дошел до нас рапорт Бурнаркомздрава Трубачеева, который попросил у председателя Бурревкома всего-навсего отпуск: 

«Состоя с 1 ноября 1921 года на службе, я не пользовался законным отпуском. В настоящее время чувствую большое переутомление, прошу разрешить мне месячный отпуск с сохранением содержания или в крайнем случае выдать компенсацию из остатков от кредитов Бурздрава Автономной области Сибири», - писал тогдашний министр здравоохранения.    

Судя по отсутствию резолюции на документе, отпуск ему тогда так и не дали.

Отметим, эти и многие другие данные будут обсуждаться 30 мая в Улан-Удэ в рамках празднования Дня Республики Бурятия на Всероссийской научно-практической конференции, посвященная 95-летию образования Бурятии. Ее организаторами выступают Правительство Бурятии, Министерство культуры, Государственный архив и Институт монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Как ожидается, в столицу Бурятии съедутся более 130 ученых, аспирантов, преподавателей, архивистов из Иркутска, Горно-Алтайска, Читы, Казани, Новосибирска. 31 мая в музее истории откроется выставка «Родная Бурятия». На ней планируется представить до 100 экспонатов, отражающих разные времена развития Бурятии и становления, появление колхозов, военные и послевоенные годы вплоть до современности. Но самые главные мероприятия пройдут на площади Советов 1 июня и 2-3 июня в Этнографическом музее, где Байкальский хоровод – фестиваль русской культуры. Отметим, в апреле этого года президент России Владимир Путин подписал указ о праздновании столетия Бурятии, которое наступит в 2023 году. До столетнего юбилея Бурятии остается 5 лет.   

Марина Иванова-Денисова, Улан-Удэ.

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.