Система спорта Бурятии переживает изменения, идет переход детско-юношеских спортивных школ из ведения Министерства образования в ведение Министерства спорта. Завершиться процесс должен к 2018 году, но пока из 39 учреждений решились на такой шаг только 8. О том, с чем связана реформа и есть ли будущее у спорта высших достижений в Бурятии - в интервью с председателем Комитета по межрегиональным связям, национальным вопросам, молодежной политике общественным и религиозным объединениям НХ РБ Цыденжапом Батуевым.  

- Цыденжап Бимбаевич, в настоящее время ваш комитет готовит заседание, посвященное развитию спорта высших достижений в Бурятии, а особенно подготовке спортивного резерва. 

- Действительно, 26 июня в 13 часов в малом зале Народного Хурала состоится расширенное заседание по развитию спортивного  резерва и спорта высших достижений Бурятии. Идея его проведения появилась не вдруг. Начиная с сентября 2014 года, нашим Комитетом ведется планомерная работа по развитию физкультуры и спорта, 19 сентября 2014 года, в самом начале созыва, комитет провел первые парламентские слушания на тему «О Стратегии развития физической культуры и спорта в Бурятии до 2020 года». Слушания прошли по нескольким направлениям, в том числе, рассматривали спорт высших достижений. На тот момент в Бурятии профильным было агентство по физкультуре и спорту, а не министерство, как сейчас. Агентство было очень ограничено в своих функциях, по сути, оно лишь предоставляло услуги по развитию спорта, не более. Подводя промежуточные итоги по исполнению резолюции парламентских слушаний, мы пришли к выводу, что на сегодня упор надо делать на развитие отдельных направлений, к примеру – на подготовке спортивного резерва.

В 2015 году на основании поручения президента РФ о выстраивании новой системы развития спорта в стране было принято решение о переходе к 2018 году школ, которые занимаются подготовкой спортивного резерва, в единую структуру. По новой иерархии школ высшего спортивного мастерства с аббревиатурой ШВСМ не осталось ни в каких нормативных документах. Вместо них введен новый термин - ЦСП – центр спортивной подготовки или центр подготовки спортивного резерва. В 2016 году была реорганизована Республиканская детско-спортивная школа олимпийского резерва (РСДЮШОР) – она из детско-юношеской стала школой олимпийского резерва, что позволило увеличить возрастной ценз участников тренировочного процесса. Для обычных ДСЮШ также предусмотрена возможность перехода из системы Минобразования в систему Минспорта. Сделать это могут те спортивные школы, которые выполняют требования к обеспечению подготовки спортивного резерва для спортивных сборных команд РФ. Эти требования установлены приказом Минспорта России №999, стандарты по каждому виду спорта утверждаются отдельно. Бурятия в этом вопросе отталкивается от видов спорта, которые определены как базовые - стрельба из лука, борьба, бокс, пулевая стрельба, легкая атлетика. На все виды спорта дать столько денег, сколько бы мы хотели, все равно не получится, но вот этим  направлениям у нас и будет уделяться больше всего внимания.  

- Зачем нужен такой переход из одного министерства в другое?  

- Это не обязательное условие. Те ДЮСШ, которые готовы реализовывать стандарты спортивной подготовки, они могут перейти в систему спорта. В некоторых, а вернее, во многих ДСЮШ по республике есть талантливые ребята, которые являются первыми и вторыми номерами в спортивных сборных командах Бурятии. Они выступают, но тренируются в районных школах, где слабая материально-техническая база со всеми вытекающими последствиями. Эта статья расходов у нас сейчас финансируется из муниципального бюджета, где денег и так ни на что не хватает. Переход же из системы Минобраза в Минспорт позволит получить федеральные деньги на улучшение материального состояния. Так, на сегодня из 39 школ Бурятии определились и оформили переход 5 городских ДСЮШ и три районных. В прошлом году 5 школ олимпийского резерва получили 24,7 миллиона рублей из федерального бюджета и порядка 6 млн. Рулей из республиканского (практически по 5 млн. рублей каждая). На эти деньги они смогли обновить материально-техническую базу. Кроме того, есть предложение открыть от республиканской школы олимпийского резерва отделения или группы на базе наиболее успешных спортивных школ районов республики. Иными словами, это будут такие опорные точки по определенным спортивным направлениям, где будут готовить юных спортсменов более профессионально. На сегодня потребность в деньгах для создания таких точек роста республиканского спорта определена в 9 миллионов рублей, и мы при всей напряженности нашего бюджета эти деньги постараемся найти.  

- Что изменится после перехода в Минспорта в тренерском составе школ?   

- Как известно, все ДЮСШ, которые сегодня действуют в Бурятии, работают под крылом Минобраза и все их тренеры там носят приставку «преподаватель» и относятся к системе дополнительного образования. При переходе ДСЮШ в систему Минспорта, из названия уйдет «детско-юношеская», останется только спортивная школа. Тренеры перестанут считаться преподавателями, станут просто тренерами и не будут больше иметь отношения к Минобразования. В связи с этим возникают некоторые вопросы, например, недавно встал вопрос об аттестации - в тех школах, которые перешли уже в Минспорта, тренеры выпали из системы вместе со своей аттестацией, и было непонятно, кто ее должен проводить. Мы в Хурале разработали и приняли закон, который такими полномочиями наделил Минспорта, так что этот вопрос мы сняли.  

- Но тренеры от перехода в новую систему не потеряют в зарплате и соцгарантиях?   

- Этот вопрос, конечно, решается на сегодняшний день. Организацией профсоюзов работников физической культуры и спорта республики будет подписано соглашения с аналогичной организацией на федеральном уровне по сохранению этих гарантий. Мы готовим сейчас проект решения нашего расширенного совещания, где рекомендуем Народному Хуралу рассмотреть возможность внесения изменений в республиканский закон по возмещению расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки по оплате коммунальных услуг в части включения категории «специалисты отрасли физической культуры и спорта».  

- Но сама система оплаты останется прежней, там также будет базовая и стимулирующая части?  

- Да, были там опасения, что тренеры потеряют социальную защищенность и так далее. Однако никакого резкого ухудшения положения не происходит, мы это уже видим. Те ДЮСШ, которые перешли с отрасль спорта, они сохранили приставку «тренер-преподаватель», поэтому их заработная плата не уменьшилась. Это конкретный пример Селенгинской спортивной школы. 

- Сами тренеры как считают, где им лучше?  

- За всех, конечно, сказать не могу, но тренеры тех школы, которые уже перешли в Минспорта, говорят, что ничего особо не потеряли, напротив, большой плюс, что обновляется материально-техническая база. А самое, как они говорят, главное это то, что они знают - их воспитанники, талантливые ребятишки, теперь и отслеживаться будут иначе, у них будет больше шансов добиться успеха, стать первыми. Вот есть  у нас такой парень, лыжник по фамилии Скосырский - он хорошо выступает, но нет  возможности выделять на его тренировки какие-то деньги из республиканского бюджета, пока он не попадет в сборную команду. В тех спортивных школах, в которых будут открыты группы или отделения от Республиканской спортивной школы олимпийского резерва, это будет возможным – за счет создания спортивных опорных групп, о которых я говорил выше.

У нас есть спортсмены, на которых надо давать дополнительные средства, с которыми надо работать по отдельному календарному плану. И, по сути, школа спортивного мастерства может дать будущее талантливому ребёнку. Но все коллективы решают сами, переходить им в Минспорт, или остаться в Минобразования, здесь все добровольно.  

- А что будет с теми школами, которые не успеют перейти до 2018 года в новую подведомственность? 

- Они останутся в дополнительном образовании, у них поменяется нагрузка, например, будет работать одна группа по 8-9 часов в неделю и заниматься она будет массовыми видами спорта. А так, мы в Комитете сегодня тоже больше склоняемся к тому, что не стоит всех загонять в систему спорта.

Когда, скажем, заходит речь о развитии спорта высшего достижений, нам говорят – вы депрессивный регион, у вас спорт на уровне дворовых инструкторов, массовой зарядки и ГТО. Но это далеко не так, Бурятия пусть и депрессивная, но спортивная, и нам надо развивать то, что хорошо получается. Достижения спортсменов Бурятии выделяются на фоне всех 85 субъектов РФ, особенно олимпийским видам спорта. Да, мы не можем построить спортзал в каждом селе, но мы сейчас решаем вопрос с лукодромом и ледовым дворцом. У нас есть таланты, а наши спортсмены выступают на зависть иным «богатым» регионам.

Вот, например, в 2016 году в состав сборных команд России было включено 75 спортсменов из Бурятии, по армрестлингу, вольной борьбе, гиревому спорту, ушу, боксу, стрельбе из лука и так далее на первенствах Европы, Азии, мира, на Олимпийских играх они завоевали 57 медалей разного достоинства. Наша Ирина Ологонова взяла золото на Чемпионате Европы по спортивной борьбе, Александр Цоктоев, Максим Вершнин, Александр Трескин завоевали три медали на чемпионате и первенству мира по вольной борьбе среди глухих. Наш Михаил Асташов завоевал серебро на Чемпионате мира по паратриатлону в Нидерландах. То есть, вы понимаете, у нас довольно слабые условия для тренировок, но достижения есть, а что будет, если помочь? Скажем, уже сегодня удалось добиться увеличения выплат единовременной спортивной премии по неолимпийским видам спорта, увеличена поддержка по приобретению жилья – сначала право на это имели только чемпионы, теперь еще и призеры олимпийских, Паралимпийских и Сурдлимпийских игр. К примеру, сегодня состоялось открытие физкультурно-врачебного диспансера на базе центрального стадиона с обновленной материально-технической базой. Рассматривается еще один вопрос, о ежемесячных пожизненных выплатах спортсменам - чемпионам и призерам олимпийских, Сурдлимпийских и Паралимпийских соревнований. Так, например, законопроект, внесенный сейчас в Народный Хурал, предусматривает выплату 30 тысяч рублей за первое место, 24 за второе и 18 за третье. Пока что идет согласование вопроса с Министерством финансов России, потребность в деньгах оценивается в 2 миллиона рублей в год.  

- Однако в Бурятии очень скромные возможности бюджета… 

- Увы, да, у нас есть таланты, но нет денег. Однако, ставя задачи повышения статуса Бурятии как спортивной республики, депутаты прекрасно отдают себе отчет, что резкого увеличения финансирования не будет. Это было бы пижонством, если бы я сейчас начал упрекать Минспорта или ее кого-то в том, что выделяют мало денег на спорт и на школы. Другой вопрос, что мы понимаем – переход ДЮСШ в Минспорта это правильное управленческое решение. Но при этом мы должны и дальше решиться, то есть согласиться с предложением Минспорта и увеличить финансирование талантливым тренерам, найти возможность увеличить финансирование на Единого исполнение мероприятий единого календарного плана.  

-  Спорт высших достижений на основе клубного принципа во всем мире считается нормальной практикой, когда крупные компании, меценаты, оказывают поддержку спортивным командам. Есть ли в Бурятии такие примеры?  

- Во всем цивилизованном мире клубный спорт высших достижений процветает, государства, за исключением отельных примеров, не тратят огромных денег на это, они создают условия для появления множества клубов. Клубный спорт в России активно развивают в регионах, где есть большие естественные монополисты, где есть нефть и газ. У них там круглый год играют в хоккей и футбол в крытых манежах и спортивных залах. У нас, в Бурятии, была очень хорошая практика с компанией Бурятзолото - когда ее возглавлял Валерий Дмитриев, он занимался развитием федерации спортивного самбо. Можно было смело ставить знак равенства между его фамилией и  боевым самбо в Бурятии. То, что сборная Бурятии составляла костяк сборной команды России по боевому самбо – это, во многом, его заслуга. Или вот пример Льва Асалханова и его волейбольной команды «Хара Морин», а сейчас можно назвать клуб «Номто», реально действующий спортивный клуб, дающий результаты по боксу и по борьбе, есть еще несколько примеров, но не так много, как хотелось бы.

А между тем, у нас есть Хиагда, есть СУЭК, другие крупные компании. Мы на заседании по развитию коренных малочисленных народов Севера недавно слушали, как чиновница из района рассказывала, как они хорошо и конструктивно работают с огромной госкомпанией «Хиагда». Но когда этой женщине задали вопрос, сколько им выделяют денег, она гордо ответила, что 1,5 миллиона в год. Только вдумайтесь, какие это, в сущности, копейки на фоне доходов, которые получает компания от нашего региона. Нет, мы, безусловно, испытываем гордость от того, что в России едва ли не все разведанные запасы урана находятся в Бурятии, но пусть и к нам относятся с таким же уважением и пониманием к перспективным направлениям развития республики. И я сейчас говорю не только о Хиагде или Суэке, а обо всех крупных компаниях, в основном, недропользователях. Что нам сейчас нужно – напрячь мозги и затвердить внутреннее уважение к себе и с отдельными руководителями крупных компаний, которые работают на территории Бурятии, выстраивать диалог о взаимовыгодном сотрудничестве, когда спортивные достижения на крупных международных турнирах и олимпиадах будут связаны с именем той или иной крупной компании.  

Марина Иванова-Денисова, Восток-Телеинформ.

Заметили опечатку? Выделите ошибку и нажмите Ctrl+Enter.